Сосуд с загадочным орнаментом
К числу раритетных предметов археологической коллекции Пятигорского музея явно относится данный богато орнаментированный сосудик. Горшочек с корпусом несимметричной биконической со сглаженными углами формы, отогнутым венчиком и слабо выделенным донцем. Цвет лощеной поверхности темно-серо-коричневый. Высота его - 80 мм, диаметр тулова - 90 мм, венчика - 70 мм, дна - 55 мм. Венчик с одной стороны обломан. Происходит с территории поселения I тысячелетия до н.э., предварительно отнесенного к скифскому времени. Памятник расположен в районе села Отрадного Советского района, Ставропольского края. К сожалению, других уточняющих данных об обстоятельствах выявления предмета под фондовым номером 7791 ОФ в музейной документации не зафиксировано. Поэтому сосудик относится к категории случайных находок.
Исключительно своеобразным его качеством являются врезные изображения, покрывающие все тулово, дно и даже отворот венчика, что представляет особую редкость в местной керамике. Наиболее расширенная и нижняя часть тулова украшена не слишком аккуратными орнаментальными элементами в виде отделенной от венчика двойной кольцевидной горизонтальной прочерченной полосой с внутренней наклонной штриховкой, композиции из сложных элементов. Они образованы вставленными, в основном попарно друг в друга остроконечными треугольниками. Эти элементы составляют направленные друг к другу чередующиеся зоны по пять сложных зубцов сверху и снизу. Большинство треугольников имеют угловую окантовку вписанными линиями со штриховкой внутреннего пространства наклонными черточками. В компонентах один раз встречается третий дополнительный треугольник без окантовки и штриховки. Некоторые внутренние треугольники полностью заштрихованы или наоборот вообще не заштрихованы. Весь этот комплекс изображений сложен, но находит аналогии в подобных орнаментах, распространенных на керамике кобанской культуры предскифского и скифского периодов VIII-V вв. до н.э.
Особо уникальными являются знаки и композиции на внешней поверхности верхней части тулова и горловины. Общее орнаментальное поле разделено семью елочками на семь секторов. Все полностью сохранившиеся елочки имеют по четыре наклонных ветви с каждой стороны. Самый простой по наполнению сектор содержит один знак в виде правосторонней («инволюционной») «свастики». Вправо от знака идет горизонтальная черта через елочку, соединяющая его с изображением следующего сектора. Это изображение более сложное. «Свастика» в нем дополнена центральным изображением креста в круге, а ниже ее имеется еще один продольно прочерченный кружок. Третий сектор имеет аналогичную первому «свастику». Следующий сектор, к сожалению, утрачен из-за облома края сосуда, но в нем также просматривается часть аналогичной «свастики». В очередном широком секторе изобразительная композиция также неполная. Но в ней более крупная «свастика» дополнена маленькой, расположенной справа внизу. А слева имеется «S»-видный знак. В шестом секторе – более сложный сюжет в виде двух соединенный «свастических» или иных знаков и изогнутых линий. «Свастика» или тамгообразный знак седьмого сектора – иная. Она имеет два конца отогнутых влево, один – в две стороны. Справа у елочки – сложно изогнутая линия, напоминающая букву.
На внешней поверхности дна прочерчен знак в виде той же правосторонней «свастики», дополненный пятым отростком. На внутренней поверхности венчика изображения в виде отдельных дужек, вероятно, имели орнаментальный смысл. Но некоторые отличаются и также смутно напоминают буквенные знаки.
Загадочным является сочетание орнаментальных и явно смысловых изображений на данном сосуде и особенно возможная смысловая нагрузка всей композиции, зашифрованная древним мастером. На недавней выставке по теме «Окаменевшее время» я пытался трактовать изображения как древний календарь, отражающий значимые сезонные природные явления года или иного периода. Подобные трактовки уже предпринимались исследователями, в том числе и по прочерченным орнаментам на сосудах кобанской культуры. Однако высказана и иная позиция, принадлежащая посетившему музей в 2018 г. авторитетному востоковеду и специалисту по древним надписям из Москвы Андрею Юрьевичу Виноградову. Он увидел в знаках подобие тамг и рун сарматского времени или даже раннего средневековья и предположил, что орнамент можно попытаться прочитать как текст или отдельные слова. Данный аспект усилен и одной ошибкой. В очерке по археологии Пятигорья, подготовленном старейшим кавказоведом В.А. Кузнецовым и изданном в книге «Пятигорск в исторических очерках с древнейших времен… до 1917 года» издательством «Снег», наш сосуд использован вместо другого, также хранящегося в Пятигорском музее, сосуда с надписью. Последнюю уже пытались определять, и она переводилась профессором-языковедом Г.Ф. Турчаниновым. Это обстоятельство сделало данный сосуд еще более загадочным. Надеемся, что разгадке послужит трехмерная модель предмета, прекрасно выполненная сотрудниками научной лаборатории RSSDA и Московской «Высшей школой экономики» во главе с руководителем Юрием Михайловичем Свойским и любезно представленная в распоряжение музея. Моделирование выполнено Екатериной Романенко, в документировании участвовала Анна Гирич, профиль подготовил Антон Зайцев.
Исключительно своеобразным его качеством являются врезные изображения, покрывающие все тулово, дно и даже отворот венчика, что представляет особую редкость в местной керамике. Наиболее расширенная и нижняя часть тулова украшена не слишком аккуратными орнаментальными элементами в виде отделенной от венчика двойной кольцевидной горизонтальной прочерченной полосой с внутренней наклонной штриховкой, композиции из сложных элементов. Они образованы вставленными, в основном попарно друг в друга остроконечными треугольниками. Эти элементы составляют направленные друг к другу чередующиеся зоны по пять сложных зубцов сверху и снизу. Большинство треугольников имеют угловую окантовку вписанными линиями со штриховкой внутреннего пространства наклонными черточками. В компонентах один раз встречается третий дополнительный треугольник без окантовки и штриховки. Некоторые внутренние треугольники полностью заштрихованы или наоборот вообще не заштрихованы. Весь этот комплекс изображений сложен, но находит аналогии в подобных орнаментах, распространенных на керамике кобанской культуры предскифского и скифского периодов VIII-V вв. до н.э.
Особо уникальными являются знаки и композиции на внешней поверхности верхней части тулова и горловины. Общее орнаментальное поле разделено семью елочками на семь секторов. Все полностью сохранившиеся елочки имеют по четыре наклонных ветви с каждой стороны. Самый простой по наполнению сектор содержит один знак в виде правосторонней («инволюционной») «свастики». Вправо от знака идет горизонтальная черта через елочку, соединяющая его с изображением следующего сектора. Это изображение более сложное. «Свастика» в нем дополнена центральным изображением креста в круге, а ниже ее имеется еще один продольно прочерченный кружок. Третий сектор имеет аналогичную первому «свастику». Следующий сектор, к сожалению, утрачен из-за облома края сосуда, но в нем также просматривается часть аналогичной «свастики». В очередном широком секторе изобразительная композиция также неполная. Но в ней более крупная «свастика» дополнена маленькой, расположенной справа внизу. А слева имеется «S»-видный знак. В шестом секторе – более сложный сюжет в виде двух соединенный «свастических» или иных знаков и изогнутых линий. «Свастика» или тамгообразный знак седьмого сектора – иная. Она имеет два конца отогнутых влево, один – в две стороны. Справа у елочки – сложно изогнутая линия, напоминающая букву.
На внешней поверхности дна прочерчен знак в виде той же правосторонней «свастики», дополненный пятым отростком. На внутренней поверхности венчика изображения в виде отдельных дужек, вероятно, имели орнаментальный смысл. Но некоторые отличаются и также смутно напоминают буквенные знаки.
Загадочным является сочетание орнаментальных и явно смысловых изображений на данном сосуде и особенно возможная смысловая нагрузка всей композиции, зашифрованная древним мастером. На недавней выставке по теме «Окаменевшее время» я пытался трактовать изображения как древний календарь, отражающий значимые сезонные природные явления года или иного периода. Подобные трактовки уже предпринимались исследователями, в том числе и по прочерченным орнаментам на сосудах кобанской культуры. Однако высказана и иная позиция, принадлежащая посетившему музей в 2018 г. авторитетному востоковеду и специалисту по древним надписям из Москвы Андрею Юрьевичу Виноградову. Он увидел в знаках подобие тамг и рун сарматского времени или даже раннего средневековья и предположил, что орнамент можно попытаться прочитать как текст или отдельные слова. Данный аспект усилен и одной ошибкой. В очерке по археологии Пятигорья, подготовленном старейшим кавказоведом В.А. Кузнецовым и изданном в книге «Пятигорск в исторических очерках с древнейших времен… до 1917 года» издательством «Снег», наш сосуд использован вместо другого, также хранящегося в Пятигорском музее, сосуда с надписью. Последнюю уже пытались определять, и она переводилась профессором-языковедом Г.Ф. Турчаниновым. Это обстоятельство сделало данный сосуд еще более загадочным. Надеемся, что разгадке послужит трехмерная модель предмета, прекрасно выполненная сотрудниками научной лаборатории RSSDA и Московской «Высшей школой экономики» во главе с руководителем Юрием Михайловичем Свойским и любезно представленная в распоряжение музея. Моделирование выполнено Екатериной Романенко, в документировании участвовала Анна Гирич, профиль подготовил Антон Зайцев.
Подготовил: зав. сектором природы и археологии, кандидат исторических наук
С.Н. Савенко
